Приход храма равноапостольной Марии Магдалины

Ксения Орабей

Источник: Милосердие.Ru

О блаженном Максиме Румянцеве епископ Кинешемский Василий говорил: «Многих я видел подвижников, молитвенников и духовных людей, но этот ближе всех к Богу». Память 13 августа

Разозлить его было невозможно

Когда Максиму исполнилось 10 лет (1870), он потерял отца, а вскоре и мать. Для мальчика это стало таким потрясением, что чуть погодя он ушел странствовать, как говорили, «по святым местам».

Тридцать лет о нем ничего не было слышно, а когда Максим вернулся, то его едва узнали: он странно выражался, предпочитал жить на улице и ходить босиком. При этом знал наизусть многие церковные службы и богослужебные тексты, часто их напевал. А читать не умел.

Поначалу в деревне решили, что Максим в странствиях лишился рассудка. Но со временем некоторые стали догадываться, что тут другое. Вроде, говорит чудно, а если прислушаться – получается загадка, которая вскоре отгадывается событиями в жизни.

Однажды, в начале войны 1914 года, односельчанина Максима, Андрея Груздева, в бане которого иногда жил Максим, призвали в армию. «Прощай, Максим Иванович, может, не вернусь!..», — сказал Груздев ему перед уходом. «До свидания, сладкий барин!», — ответил Максим Иванович со «сладкой», радостной улыбкой. И Груздев почувствовал, что они еще встретятся. Эта мысль поддерживала его на войне, и вернулся с фронта он живым и здоровым.

Дочь его, Ве­ру Груз­де­ву, Мак­сим Ива­но­вич на­зы­вал Хри­сто­вой неве­стой. «Вер­но, ты, Ве­ра, за­муж не вый­дешь», — го­во­ри­ла ей мать. И дей­стви­тель­но, она оста­лась де­ви­цей.

Были люди, которые жалели Максима, называли уважительно «Максимом Ивановичем», старались его накормить, обогреть и дать приют. А вот деревенские мальчишки, точно, как написано в старинных житиях, смеялись над святым: били его камнями и палками и дразнили. Максим Иванович только улыбался, разозлить его было невозможно.

Если кто-нибудь дарил сапоги Максиму, он их сразу же отдавал другим людям или клал в них бумагу, чтобы ходить было неудобно. У него было две рубахи, которые он одевал одну на другую и никогда не снимал.

Как-то раз друг Максима, священник Николай Житников, уговорил Максима «попариться в бане». Долго священник стоял под дверью, а когда зашел в парную, то обнаружил Максима, сидящего в грязных рубахах на полке. Максим, весь красный, с улыбкой сказал: «Так ты же мне сам велел париться, а не мыться».

«Да пожар же!»

  Мак­сим Ива­но­вич ни­ко­гда не го­во­рил с че­ло­ве­ком пря­мо, а все­гда как бы о се­бе. При­шел как-то к Мак­си­му Ива­но­ви­чу свя­щен­ник Гри­го­рий Аве­рин, и бла­жен­ный ска­зал ему:

– Вот Мак­си­ма Ива­но­ви­ча ско­ро за­бе­рут. Ско­ро за­бе­рут – да это ни­че­го. Умрет Мак­сим, и при­ле­тит со­ло­вей, но не ся­дет на мо­гил­ку и не про­по­ет.
Вско­ре о. Гри­го­рий был аре­сто­ван и в ла­ге­ре рас­стре­лян.

И только когда человек никак не понимал сказанного, блаженный Максим говорил прямо. Как-то си­дел Петр Ко­че­рин со сво­и­ми дру­зья­ми на за­ва­лин­ке. И Мак­сим Ива­но­вич тут же. Вдруг по­сре­ди раз­го­во­ра Мак­сим Ива­но­вич го­во­рит:
– Вот, ды­мок по­шел.
Но ни­кто не об­ра­тил на это вни­ма­ния. Мак­сим Ива­но­вич через неко­то­рое вре­мя на­стой­чи­вее про­из­нес:
– Ды­мит. Ды­мит.
Но опять ни­кто на его сло­ва не об­ра­тил вни­ма­ния, и то­гда Мак­сим Ива­но­вич уже в го­лос за­кри­чал:
– Да по­жар же!
Тут все вско­чи­ли. За­бе­жа­ли за дом, а там по­лы­ха­ло гум­но.

В гости к Максиму Ивановичу из Кинешмы, пешком (60 км от деревни, где жил блаженный) часто приходил епископ Кинешемский Василий (Преображенский), с которым блаженный имел духовное общение, владыка его исповедовал и причащал. Епископ говорил о юродивом: «Многих я видел подвижников, молитвенников и духовных людей, но этот ближе всех к Богу».

Епископ, который и сам был праведник, понимал, что под видом деревенского простака Бог послал людям подвижника, достигшего чистоты сердца, бесстрастия, независимости от чего-либо земного и потому получившего многие дары – прозорливости, утешения, благодатной помощи людям.

Максим, предчувствуя визит епископа, предупреждал Екатерину Груздеву, у которой часто жил. Благодаря этому она успевала навести порядок и подготовиться к приходу дорогого гостя.

Но незадолго до ареста епископа Василия Максим не стал предупреждать хозяйку, а когда епископ пришел к Максиму, блаженный усадил его не в доме за столом, как обычно, а на пороге, предсказывая скорые испытания.

Пришедшей к нему Ольге Добрецовой Максим Иванович сказал:
– Ты оста­вай­ся, а то лю­ди злые…
Не по­слу­ша­лась она и по­шла. Нуж­но бы­ло ид­ти глу­хим ме­стом. И ви­дит – сто­ят му­жи­ки. Бро­си­лась она бе­жать, му­жи­ки – за ней. Взмо­ли­лась Оль­га к бла­жен­но­му Мак­си­му о по­мо­щи. И слы­шит – стих звук по­го­ни, пе­ре­ста­ли ее пре­сле­до­вать.
Оль­га ни­ко­гда не рас­ска­зы­ва­ла бла­жен­но­му по­дроб­но­стей сво­ей жиз­ни в об­ще­жи­тии, где у нее не бы­ло ни кро­ва­ти, ни по­сте­ли, она спа­ла на по­лу.
Мак­сим Ива­но­вич сам го­во­рил:
– Вот раз­ва­лят­ся, как ба­ре, на кро­ва­тях, а у ме­ня – паль­то под го­ло­ву и под се­бя.
Паль­то это вско­ре укра­ли, о чем ей бла­жен­ный сам ска­зал:
– Вот ка­кие злые лю­ди, паль­туш­ку укра­ли. Но ты не рас­стра­и­вай­ся. Вско­ре Оль­га на­шла на зем­ле день­ги, ко­то­рых как раз хва­ти­ло на по­куп­ку паль­то.

Бы­ва­ло, что Мак­сим Ива­но­вич ни к ко­му не шел но­че­вать, а са­дил­ся со сво­им меш­ком по­сре­ди ули­цы и си­дел здесь по несколь­ку дней. Од­на­жды зи­мой он про­си­дел так неде­лю. Од­на жен­щи­на сжа­ли­лась над ним:
– Мак­сим Ива­но­вич, так же нель­зя.
– Ко­неч­но, нель­зя, – крот­ко от­ве­тил бла­жен­ный, но не сдви­нул­ся с ме­ста.

Од­на­жды, ко­гда бла­жен­ный жил у Груз­де­вых, он на­чал с са­мо­го утра петь за­упо­кой­ные сти­хи­ры и пел их по­чти весь день. Хо­зяй­ка спро­си­ла:
– Что ты все за­упо­кой­ные сти­хи­ры по­ешь? Мак­сим не ответил, про­дол­жая петь, а закончив, ска­зал:
– Ну, те­перь все. От­пе­то. Опус­кай­те в мо­ги­лу.
Вско­ре при­е­ха­ли из Ки­не­шем­ско­го Успен­ско­го мо­на­сты­ря и ска­за­ли, что в мо­на­сты­ре умер­ла мо­на­хи­ня.

Пора багаж собирать

Мно­гие, ви­дя, ка­кую жизнь блаженный Максим ве­дет, го­во­ри­ли:

– Мак­сим Ива­но­вич, ты уже спа­сен, ты уже в Цар­стве Небес­ном.
– А кто это зна­ет: в Цар­стве ли? – от­ве­тит бла­жен­ный, глянет на об­раз Ца­ри­цы Небес­ной. – Ца­ри­ца Небес­ная! – вос­кликнет и заплачет.
Очень любил Максим Пасху. Зная служ­бу на па­мять, он подпевал на богослужении, а потом сидел до рассвета, молился. На Пас­ху, говорил, — солнце играет.

Неза­дол­го до сво­е­го аре­ста (1928) Мак­сим Ива­но­вич при­шел к о. Ни­ко­лаю Жит­ни­ко­ву и ска­зал:

– Отец Ни­ко­лай, да­вай ба­гаж со­би­рать.

И дей­стви­тель­но, вско­ре они оба бы­ли аре­сто­ва­ны. Как выяснилось, секретарь деревенского комитета бедноты (позже председатель колхоза) Василий Сорокин и его сын Владимир пожаловались на юродивого в ОГПУ, просили забрать его в тюрьму.

За блаженным и отцом Николаем приехали в село. Стояла зима.

Андрей Груздев спросил у милиционера, в чем обвиняют Максима Ивановича? Милиционер ответил: «Да нам не жалко. Он нам не мешает, но на него уже третье заявление подано с просьбой арестовать.

Так что собирайся, Максим Иванович, поехали». Максиму не потребовалось время на сборы: у него не было вещей. По пути одна женщина спросила у Максима, куда его везут. Он радостно ответил: «К Царю на обед!» Он знал, что впереди его ждут жестокие побои и смерть, но и видел, какую награду приготовил ему Господь за страдания.

В кинешемской тюрьме юродивому организовали пытки, держали то в жаре, то в холоде. Священник Николай Житников был свидетелем мучений и убийства блаженного и говорил, что святой безропотно переносил страдания и «умер, как великий праведник».

За что арестовали блаженного?

А все-таки, за что же арестовали блаженного Максима Ивановича? Чем помешал «странненький» главе деревенской бедноты Сорокину и его сыну-трактористу? Вроде не кулак, чтоб позавидовать, и не видный катехизатор молодежи? Так за что?

Клирик храма Покрова Божией Матери на Лыщиковой горе (Москва), автор житий новомученников и исповедников российских, игумен Дамаскин Орлов, на вопрос, чем советской власти мешали юродивые, говорит так:

«Люди боялись открыто исповедовать свою веру, но почитание Христа ради юродивых, блаженных, все оставивших ради бескомпромиссного исполнения заповедей, не прекратилось, хотя этот подвиг приобрел в ХХ веке несколько иной смысл.

Юродивые, жившие в христианском обществе, шли на крайнее средство для приобретения совершенного смирения — непрекращающееся поношение от мира <…>  в двадцатые и тридцатые годы юродивые становятся духовными просветителями, живыми носителями церковного опыта, проповедниками Священного Писания, наставниками в духовной жизни.

В условиях, когда храмы были закрыты, духовенство арестовано, сослано или расстреляно, именно к юродивым обращались люди за христианским советом, помощью, утешением».

Использованы материалы книги игумена Дамаскина Орловского «Му­че­ни­ки, ис­по­вед­ни­ки и по­движ­ни­ки бла­го­че­стия Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви ХХ сто­ле­тия. Жиз­не­опи­са­ния и ма­те­ри­а­лы к ним. Кни­га 2» Тверь. 2001. С. 265-271.

Ксения Орабей

(16 АВГУСТА ДЕНЬ ПАМЯТИ СВЯТОГО АНТОНИЯ РИМЛЯНИНА , НОВГОРОДСКОГО)

Пре­по­доб­ный Ан­то­ний Рим­ля­нин ро­дил­ся в католическом Ри­ме в православной семье, ли­шив­шись ро­ди­те­лей в 17 лет, он при­нял­ся за изу­че­ние пи­са­ний от­цов на гре­че­ском язы­ке. За­тем он раз­дал часть на­след­ства ни­щим, а дру­гую вло­жил в де­ре­вян­ную боч­ку и пу­стил ее в мо­ре. Сам же при­нял по­стри­же­ние в од­ном из пу­стын­ных ски­тов, где про­жил 20 лет.

Го­не­ние со сто­ро­ны ла­ти­нян на пра­во­слав­ных при­ну­ди­ло бра­тию разой­тись. Пре­по­доб­ный Ан­то­ний ски­тал­ся, пе­ре­хо­дя с ме­ста на ме­сто, по­ка не на­шел на пу­стын­ном бе­ре­гу мо­ря боль­шой ка­мень, на ко­то­ром це­лый год про­жил в по­сте и мо­лит­ве. Страш­ная бу­ря, разыг­рав­ша­я­ся 5 сен­тяб­ря 1105 го­да, со­рва­ла ка­мень, на ко­то­ром на­хо­дил­ся пре­по­доб­ный Ан­то­ний, и по­нес­ла его в мо­ре.

Под празд­ник Рож­де­ства Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы ка­мень оста­но­вил­ся в 3 вер­стах от Hов­гоpода на бе­ре­гу ре­ки Вол­хов при се­ле Вол­хов­ском. Со­бы­тие это за­сви­де­тель­ство­ва­но в нов­го­род­ских ле­то­пи­сях. На этом ме­сте пре­по­доб­ный с бла­го­сло­ве­ния Нов­го­род­ско­го свя­ти­те­ля Hики­ты За­твор­ни­ка († 1109, па­мять 14 мая), ос­но­вал мо­на­стырь в честь Рож­де­ства Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы.

На дру­гой год ры­бо­ло­вы вы­ло­ви­ли боч­ку с на­след­ством пре­по­доб­но­го Ан­то­ния, пу­щен­ную в мо­ре мно­го лет на­зад. Ука­зав, что на­хо­ди­лось в боч­ке, пре­по­доб­ный за­брал боч­ку и ку­пил для оби­те­ли зем­ли.

Ду­хов­ное по­движ­ни­че­ство со­че­та­лось в оби­те­ли с на­пря­жен­ной тру­до­вой де­я­тель­но­стью. Пре­по­доб­ный Ан­то­ний за­бо­тил­ся, чтобы из мо­на­стыр­ских до­хо­дов ока­зы­ва­лась по­мощь ни­щим, си­ро­там и вдо­вам.

В 1117 го­ду пре­по­доб­ный на­чал ка­мен­ное стро­и­тель­ство в мо­на­сты­ре. До на­ших дней со­хра­нил­ся со­бор в честь Рож­де­ства Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы, по­стро­ен­ный при жиз­ни пре­по­доб­но­го в 1117–1119 г.г. из­вест­ным нов­го­род­ским зод­чим Пет­ром, с фрес­ко­вы­ми рос­пи­ся­ми 1125 го­да. В 1131 го­ду свя­ти­тель Hифонт Hов­гоpод­ский по­ста­вил пре­по­доб­но­го Ан­то­ния игу­ме­ном мо­на­сты­ря.

Скон­чал­ся свя­той Ан­то­ний 3 ав­гу­ста 1147 го­да, имея 79 лет от рож­де­ния, и был по­гре­бен свя­ти­те­лем Ни­фон­том.

Мо­щи его об­ре­те­ны 1 июля 1597 го­да нетлен­ны­ми и по­ло­же­ны в око­ван­ную се­реб­ром ра­ку. С то­го вре­ме­ни был учре­жден в па­мять его крест­ный ход из Со­фий­ско­го со­бо­ра, в первую пят­ни­цу по­сле Пет­ро­ва дня. При ра­ке пре­по­доб­но­го на­хо­ди­лась ветвь осо­ки, с ко­то­рой Ан­то­ний при­плыл из Ри­ма, дер­жа ее в ру­ке. Так он изо­бра­жа­ет­ся и на ико­нах. До 30-х го­дов на­ше­го ве­ка мо­щи пре­по­доб­но­го Ан­то­ния по­чи­ва­ли в со­бор­ной мо­на­стыр­ской церк­ви Рож­де­ства Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы, в при­де­ле его име­ни. В на­сто­я­щее вре­мя их судь­ба неиз­вест­на.

Про­слав­лен пре­по­доб­ный Ан­то­ний в 1597 го­ду. (По­след­ние пуб­ли­ка­ции: Гра­мо­ты Ве­ли­ко­го Нов­го­ро­да и Пско­ва. М.–Л., 1949, с. 159–161, N 102, 103; Янин В.Л. Очер­ки ком­плекс­но­го ис­точ­ни­ко­ве­де­ния. Сред­не­ве­ко­вый Нов­го­род. М., 1977, с. 58–59).

https://azbyka.ru/days/sv-antonij-rimljanin