«После семинарии попасть в спецназ ВДВ — это, скажу я вам, непередаваемые ощущения»
ПО НАШЕЙ ПРОСЬБЕ ПРЕСС-СЕКРЕТАРЬ ГЛАВЫ ДОНСКОЙ МИТРОПОЛИИ ИГОРЬ ПЕТРОВСКИЙ НАПИСАЛ КОЛОНКУ О СЛУЖБЕ В «ВОЙСКАХ ДЯДИ ВАСИ».
фото архив автора.
1 августа 2020
2 августа 2020-го исполняется 90 лет с момента создания Воздушно-десантных войск России. Рассказать, что такое служба в ВДВ, мы попросили очень необычного героя. Достаточно сказать, что свое решение стать десантником Игорь Петровский (ныне пресс-секретарь главы Донской митрополии) обсуждал с рок-музыкантом Юрием Шевчуком и будущим патриархом Московским и Всея Руси Кириллом.
— Во всем виноват режиссер Туманишвили. После того, как в 85-м на экраны кинотеатров вышло его «Одиночное плавание», миллионы советских школьников твердо решили связать свою судьбу с морской пехотой. Против харизмы Михаила Ножкина (в роли майора Шатохина) и обаяния Александра Фатюшина (в роли прапорщика Круглова) устоять было невозможно. Не устоял и я. С 10-летнего возраста стал собирать солдатские береты, шевроны и кокарды. Благо, дефицита в них не было. Рядом с моим домом находилось Калининградское военно-морское училище. И любимым вечерним занятием всех пацанов с района стали походы под стены казармы. С какой завистью и очарованием мы смотрели в эти высокие старые окна бывшего немецкого гарнизона. Моряки в ответ смотрели с высоты на нас. Уже и не помню, о чем мы, мелкие пацаны, могли говорить с этими взрослыми людьми, но, к чести моряков, они отвечали нам. Наверное, им было просто скучно после длинного дня, и орава мальчишек под окнами как-то их развлекала и веселила.
Мы постоянно у них что-то клянчили. И надо вам сказать, моряки были очень щедры к нам. Все, чего было не жалко, что подлежало списанию, со свистом вылетало из казарменных окон. А мы просто с жадностью дикарей ловили все эти сокровища. К концу летних каникул у меня было по меньшей мере два бушлата, с десяток гюйсов, три белоснежные морские рубахи и штук пять ремней.
Ну, и, конечно, все это мерялось и носилось дома с утра до вечера. Однажды для пущего эффекта я перевязал голову и поверх бинтов маминой помадой намазал кровавые пятна. (Я представлял себя матросом с картины Дейнеки «Оборона Севастополя»: в белой рубахе, с развевающимся гюйсом, перебинтованной головой и связкой гранат в руках.) Заигравшись, не заметил, как домой пришла мама. Выскочил к ней в коридор в таком виде — и чуть не довел до инфаркта…
Игорь Петровский в парашютной школе, Калининград, 2002 год.
В последнем классе школы я уже точно знал, что буду поступать в Рязанское воздушно-десантное училище. (И снова влияние кинематографа — ну, конечно же, «В зоне особого внимания»!) Но Бог судил иначе. Я поступил в Смоленскую духовную семинарию. Наверное, никогда не смогу рационально объяснить, «как я дошел до жизни такой». Но все четыре года семинарии я абсолютно четко ощущал, что этот совершенно непредсказуемый и необычный для меня путь — та самая дорога, которая нашла меня. Знаете, иногда мы ищем дорогу, а бывает так, что Дорога находит нас.
Учился с жадностью маньяка. Спал по 4 часа, выучил латынь и греческий, сутки напролет не выходил из библиотек — и в итоге получил диплом с отличием. Ну, а далее была духовная академия в Питере и возвращение в Калининград на должность пресс-секретаря строящегося Кафедрального собора Христа Спасителя, настоятелем которого тогда был митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл — будущий Патриарх.
Игорь Петровский (на фото в центре) с митрополитом Смоленским и Калининградским Кириллом, 2002 год. Митрополит Кирилл был человеком, опережающим и свое время, и своих соратников, многие из которых были моложе него. Рядом с ним всегда чувствуешь себя реактивным самолетом на сверхзвуковых скоростях. Чтобы угнаться, чтобы просто быть рядом, надо всегда «топить по полной».
И он всегда знал, что сказать, когда и сколько. Только надо уметь слушать. И вот однажды, сидя в трапезной собора, он сказал: была бы такая возможность, я бы с радостью прыгнул с парашютом. Владыка Кирилл всегда был в отменной спортивной форме. И эта фраза не выглядела краснобайством, хоть ее и произнес один из самых высокопоставленных церковных иерархов. Я тогда просто подпрыгнул от неожиданности и понял, что пора заняться делом.
В 2002 году я записался в школу парашютного спорта. Имея за плечами два высших богословских образования, я все отчетливее понимал, что судьба ведет меня к детской мечте о синем небе и голубом берете.
Встреча с Патриархом Московским и всея Руси Кириллом в Москве (2018 год). На фото в центре — митрополит Ростовский и Новочеркасский Меркурий.
Помню, как Юрий Шевчук, с которым мы встретились в Калининграде накануне всей этой истории, сказал мне: «Армия, Игорь, прекрасно корректирует недочеты в характере, если они есть и с ними надо что-то делать».
Мне было 26. Не женат, не в сане. Последний шанс сменить подрясник на китель. И я пошел. Вернее, засуетился. Я стал искать возможности «хорошо устроиться». Это в 18 лет можно позволить себе такую роскошь — служить там, куда пошлют. А в 26 надо уже служить там, куда попадают по очень большому блату, и где ты будешь заниматься настоящим делом.
У меня были какие-то связи по линии церковного военного отдела. Они и помогли. Так в моей жизни появился 218-й отдельный батальон специального назначения 45-го полка воздушно-десантных войск, или кратко — разведка ВДВ.
Попасть туда было невероятно тяжело. Всего двести человек на всю страну. Мой районный военком голову сломал, не зная, как доставить меня к месту службы в городе Москве. Обычно же отправляют группами. А тут один-единственный призывник. «Целевой призыв» называется. В итоге приняли решение: ввиду искреннего расположения и высоких идейных настроений призывника выдать ему личное дело на руки и отправить одного своим ходом. Намотал на катушку ниток, запасся лезвиями, купил билет и поехал в Москву. В армию я шел, как некоторые в отпуск едут.
С Юрием Шевчуком в Калининграде.
218-й батальон спецназа ВДВ в 2003 году был самой молодой структурой в Воздушно-десантных войсках. Базировался он в московских Сокольниках. Считался самой боеспособной единицей 45-го полка, который в свою очередь дислоцировался на Кубинке. Помню, с каким недоумением меня выслушивали на КПП этой весьма засекреченной воинской части, когда я объяснял, что я Игорь из Калининграда, приехал послужить тут у вас.
Ко мне вышел майор Кулик. Отвел меня в роту, выдал форму и по тому же принципу «большого блата» определил в 1-ю группу 1-й роты — элиту элит. Я был на седьмом небе от счастья. А дальше началась пахота. Как говорил в фильме «В зоне особого внимания» прапорщик Волентир: «Я на этом деле железные зубы нажил».
В 6 утра подъем, кросс 3 километра (по субботам — 10), осмотр, построение, учебные занятия, снова физподготовка, снова учебные занятия… Всё как у всех, за исключением того, что меня — как взрослого сознательного бойца — избавили от нарядов и дали полностью сосредоточиться на предметах боевой подготовки. Это было очень круто и шокирующе одновременно. После духовной академии оказаться в армии — это, скажу я вам, ощущения непередаваемые.
В батальоне был отличный спортзал, который оборудовали на пожертвования состоятельных «выпускников». И вообще все (территория, инвентарь) было на самом высоком уровне. Недаром среди сослуживцев говорили, что наш 218-й — это образ идеальной русской армии.
В части я нередко встречал самых неожиданных и высокопоставленных гостей. Однажды в коридоре столкнулся с Сергеем Михайловичем Мироновым, руководителем «Справедливой России», который, кстати, тоже имея отсрочку от армии, добровольно ушел служить в ВДВ в 1971 году.
В общем, кормили хорошо, учили отменно, вооружали до зубов, но и гоняли до потери пульса. Это ли не формула идеальной службы. Но вот только мат… Нигде ранее я не слышал такого количества великого и могучего русско-татарского мата. Помню, как ротный представлял меня отделению. Это была песня, отлитая в камне. «Товарищи солдаты (пип), хочу вам представить нашего нового бойца (пип). Он закончил духовную академию (пип). И если у вас будут какие-то вопросы по религиозной (пип) или духовной (пип) теме, пожалуйста, обращайтесь к нему (пип)». Я прожег пол в тот вечер, стыдясь даже глаза поднять. Но потом попривык. Как говорил тот же прапорщик Волентир одному знакомому леснику: «Сросся я с армией, батя».
На полигоне в подмосковной Кубинке, 2003 год.
Элита элитой, но на третий день службы у меня сперли лезвия и зубную пасту. Но, в общем и целом, в нашем кубрике царила атмосфера дружбы, молодого фонтанирующего веселья и залихватской лошадиной бодрости. Только одна вечно одинокая кровать, заправленная российским триколором, молчаливо напоминала нам, что все это не пионерский лагерь, а боевое подразделение, знающее и жизнь, и смерть.
За 2 года до моего призыва на этой кровати спал пулеметчик Александр Лайс, простой парень из Горно-Алтайска, героически погибший в Чечне.
7 августа 2001 года группа, в состав которой входил Саша, осуществляла разведывательно-поисковые действия в районе села Хатуни. Дозор обнаружил отряд боевиков, который спускался прямо на десантников. Времени на рекогносцировку не было. (Мне эту историю рассказывал командир той самой разведгруппы Владимир Шабалин. Мы, кстати, были с ним одного возраста, только он капитан, а я рядовой.) По приказу Шабалина разведка с ходу вступила в бой. Наши били с фланга, так что противнику пришлось несладко. Но самое важное, что командир очень грамотно распределил бойцов и, несмотря на численный перевес боевиков, не потерял стратегической позиции.
Рядовой Лайс находился рядом с командиром. Вел пулеметный огонь по противнику. Как говорил Шабалин, их от бандитов отделял один холм. Расстояние на бросок гранаты. Они даже слышали переговоры боевиков по рации, а те слышали наших. Боевики, скорее всего, поняли, что с таким грамотным командиром десантники способны еще долго вести бой, и к ним могут подоспеть дополнительные силы. Тогда они отправили снайпера убрать капитана. Саша Лайс краем глаза заметил отблеск оптического прицела и все понял за долю секунды. Он своим телом закрыл командира от выстрела. Пуля пробила шею. Истекая кровью, Саша сумел уничтожить снайпера из своего пулемета.
Шабалин рассказывал, что после смерти Лайса у его десантников, что называется, упало забрало. Бойцы бросились на врага с лопатками и штык-ножами. Короче, живые позавидовали мертвым…
А позже стало известно, что за несколько дней до смертельного боя Саша Лайс принял святое Крещение в походной палаточной церкви у отца Серафима. Крестился — и через пару дней отдал жизнь за ближнего. Это ли не святой? Посмертно ему присвоили Героя России.
…Знаете, чего больше всего на свете хотелось после армии? Академической атмосферы, шума университета и библиотечной тишины. Страшно по ним скучал. И сразу же по возвращении из армии пошел преподавать латынь на юрфаке калининградского университета. Через год поступил в Женевский университет. Закончив учебу там, перешел на написание докторской в университет швейцарского же Фрибурга. Потом были занятия в Оксфорде, в Валлийском университете. Армия никак не повлияла на голову. Это все миф, придуманный отмазавшимися.
Игорь Петровский, 2 августа 2019 года.
Я и сейчас преподаю в Южном федеральном университете, читаю лекции на различных площадках Ростова, в ряде вузов Петербурга и даже что-то там научное пописываю. Хотя скажу вам откровенно, не советовал бы никому повторять мой опыт. Все нужно делать своевременно: в 18 лет надо идти в армию, а в 26 — в университет. Этот урок я выучил на всю жизнь, однако не жалею, что он состоялся. В конце концов, до 30 лет любой мужчина имеет право на необычные биографические эксперименты. Даже Василий Филиппович Маркелов (именно так правильно пишется его фамилия, вариант «Маргелов» появился из-за ошибки в партбилете) до того, как стал «Дядей Васей» — легендарным командующим ВДВ, он ведь тоже учился в церковно-приходской школе. А потом был грузчиком, плотником, почтальоном, кожевником, хлебопеком, лесником и даже погонщиком скота. Так что его путь к десантному небу проходил через множество земных дорог. Он не был потомственным военным, не был белой костью и голубой кровью. Его отец — обыкновенный рабочий из Белоруссии. И Василий Филиппович, как вспоминают многие его знавшие, навсегда сохранил эту внутреннюю естественную простоту. Армия и должна этому учить — внутренней естественности, которая на корню вытравливает всякое позерство и самовеличие.
Недаром же армия дала стольких христианских святых: Георгия Победоносца, Федора Стратилата, Дмитрия Солунского, Меркурия, Маврикия, Иоанна Воина, Пересвета и Ослябя, Федора Ушакова. Смотрите, какие великие имена. Это же цвет небесной нации! Христова элита! Самые уважаемые и чтимые святые. Но все они при этом в земной своей биографии были профессиональными воинами.
Не знаю, успел ли Саша Лайс впитать за считанные дни хоть что-то из своего нового христианского статуса. Но я уверен, что такие секундные евангельские решения — отдать жизнь ради жизни другого — противоречат всем законам эволюции, естественным инстинктам и природным навыкам. Это то, что способен дать только опыт честной, простой и открытой жизни, опыт веры. Поэтому на войне и нет атеистов. Тем и ценна армия. С Днем ВДВ, братцы!
Это проект журнала «Нация» — «Соль земли»: о современниках, чьи дела и поступки вызывают у нас уважение и восхищение. Расскажите о нашем герое своим друзьям, поделитесь этим текстом в своих соцсетях.
СВЯТОЙ ЛУКА КРЫМСКИЙ О МОЛИТВЕ
Знайте: молитва есть важнейшее из всех дел человека христианина. Все прочие дела его малы и ничтожны, совершенно ничтожны по сравнению с делом и трудом молитвы.
Как засыхает всякое растение
без воды в сухой почве, так засыхает и душа человека, если не питается
молитвой. Ей тоже нужна пища и вода, но вода особая, та вода живая, которую
обещал Христос дать жене-самарянке в беседе с ней, та вода, текущая в жизнь
вечную, о которой говорил Он в храме Иерусалимском в день Преполовения.
Вот эта вода, вода благодати
Божией, нужна, совершенно необходима для каждого из нас. И эту воду живую, этот
источник благодати получаем мы в молитве.
Но когда я говорю о молитве,
мне отвечают часто: я не умею молиться. Научите меня молиться.
Что отвечаю я?
Я отвечаю прежде всего, что молитва есть величайшее и
труднейшее из всех человеческих дел.
Мы знаем, что ни одному трудному делу не научаемся легко. Нужна долгая учеба во
всех делах, во всяком искусстве.
Если в делах человечества
нужна долгая учеба, то тем паче в этом величайшем из всех дел. Учитесь,
учитесь, без конца учитесь – и дастся вам.
А как начать учение? Вот как:
есть много молитв, составленных и
написанных великими угодниками Божьими, великими святителями, великими
преподобными и мучениками.
Этими молитвами молитесь, не подражайте баптистам,
которые презирают эти молитвы и составляют собственные. Молитвы их слабы и
шаблонны, ибо ничтожен их дух по сравнению с духом святых Отцов.
Не придумывайте своих молитв,
молитесь теми, которым учит вас Церковь Святая.
Но, читая эти молитвы, вникайте в каждое слово их, ловите себя на каждом
рассеянии, на каждом отвлечении от слов молитвы.
Если будете так молиться, то
святые молитвы великих угодников Божиих освятят души ваши.
Но есть еще одна молитва –
молитва Иисусова – она считается важнейшей и необходимейшей для всех монахов.
«Господи, Иисусе Христе, Сыне
Божий, помилуй мя грешнаго».
Вот эта молитва поистине
творит чудеса и потому считается она чрезвычайно важной, если не важнейшей из
всех.
Этой молитве научитесь, с нее
начинайте. Учитесь ей вот как: заприте дверь вашей комнаты, если хотите,
стойте; если хотите, даже сидите на стуле, если хотите, станьте на колени.
Низко опустив голову, прежде
всего посмотрите в сердце свое, размышляя и припоминая, какой из всего великого
множества грехов наиболее мучает сердце ваше, какой наиболее противен Богу.
Если блуд, если
прелюбодеяние, – об этом одном помышляйте; если корыстолюбие – об этом в первую
очередь думайте, если немилосердие и жестокость и нелюбовь – на этом прежде
всего сосредоточьте мысль свою.
Стоя, сидя, на коленях найдите самый тяжкий грех свой, низко
опустите голову и умоляйте Господа Иисуса прежде всего о прощении этого вашего
греха… Молитесь молитвой Иисусовой, лучше всего по четкам и
говорите: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго».
И в это время думайте об этом
вашем самом тяжком грехе. Не менее ста раз повторяйте эту молитву, всегда
сосредотачивая мысль на самом тяжком и отвратительном грехе своем. Начавши с
этого, привыкните вспоминать и прочие грехи.
Молясь молитвой Иисусовой,
будете в уме держать все грехи и будете просить у Господа прощения не только в
самом тяжком, но и во всех грехах своих. Вот
эта молитва сотворит чудо в душах ваших. Вам станет стыдно; когда станете
исповедовать пред Богом тягчайший грех свой, вы почувствуете настойчивое
желание освободиться, непременно освободиться от этого мерзкого греха.
Изо дня в день молясь так,
будете освобождаться все более и более от вашего основного греха и от всех
прочих ваших грехов, и душа ваша будет преображаться.
Вы сами станете замечать, как изменится отношение ваше
к вашим ближним: сами заметите, что становитесь все более мягкими, терпеливыми,
кроткими, смиренными.
Вы будете с великой осторожностью относиться к людям,
будете следить за тем, чтобы никого и ничем не задеть и не оскорбить. И молитва
Иисусова преобразит ваше сердце и произведет это чудо – незримое чудо благодати
Божией в сердце вашем.
Вот то, что хотел я сказать вам о молитве.
Свежие комментарии