БОРЬБА С РЕЛИГИЕЙ В СССР.

20 сентября исполнится восемнадцать лет со дня смерти протоиерея Георгия Лысенко.

 В 60-е и 70-е годы отец Георгий был любимым персонажем саратовских газетчиком, нашедших себя в антирелигиозной теме. Читать эти тексты сейчас тяжело. Впечатление такое, будто тебя со страшной силой колотят по голове. Полное отсутствие смысла, и при этом — дикая агрессия.

В областной газете «Коммунист», 10 мая, 1962 года некий колхозник Ткаченко, земляк отца Георгия пишет: «Родился и вырастал Георгий Лысенко среди нас, трудовых людей. Они и остались трудовыми людьми, повседневными творческими делами создают радостную жизнь на земле. А Георгий Лысенко? Он и ему подобные — тунеядствующие элементы, нарост на здоровом организме нашего общества…».

 В тех же публикациях сообщалось о баснословных доходах церковников: называемые цифры должны были поразить воображение советских тружеников. Это была ложь, ложь подлая и продуманная — всегда ведь много людей, чувствительных к информации подобного рода, мы и сегодня прекрасно это видим.

Впрочем, 31-летнему (на момент цитируемой публикации) отцу Георгию было уже не привыкать. Он уже хорошо знал, что жизнь священника в СССР — это дорога под обстрелом.

Сестра священника, Зинаида Васильевна, вспоминает, как ее вызывали в райком комсомола и настойчиво предлагали написать письмо в газету «Заря молодежи» — о том, как стыдно ей, комсомолке, за брата, ставшего попом:

Первым местом служения 22-летнего батюшки стал город Пугачев, а потом его перевели в Саратов в один из двух действовавших тогда в нашем городе храмов — Духосошественский собор, потом в Энгельс, где батюшка решил подремонтировать храм.

 Добыть кирпич для нужд церкви тогда было практически невозможно. Прихожане молитвенного домика выписывали кирпич как бы для себя — для погреба например, для печки — и отдавали церкви.

Изменение внешнего вида молитвенного дома категорически не устраивало власть: добротное кирпичное здание, даже и без куполов и крестов (о них не мечтали!), все равно будет привлекать внимание. На стройке появляется Филиппов — уполномоченный Совета по делам религий при Совмине по Саратовской области. Он обрушивается на отца Георгия. Обвинения уполномоченного вполне конкретны: под видом ремонта священник пытается превратить молитвенный дом в церковь, каковую в Энгельсе никто не разрешал. На дворе хрущевская эпоха — храмы закрывают и ломают, а этот, смотрите-ка, решил выстроить!

Его часто пересылали из храма в храм, и по настоянию властей на 4 года отчислили за штат,1974 по 1978 год — он ремонтировал телевизоры в Доме быта. Потом опять восстановился в служении.

Отец Георгий в Саратове начал тюремное служение. По воспоминаниям отца Лазаря, на первую встречу с осужденными 33-й колонии (там как раз построили маленькую церковь, это был первый в новой России православный храм за колючей проволокой) он привез магнитофон и поставил «Сказание о двенадцати разбойниках». Это произвело на зэков большое впечатление!

Один из уполномоченных под конец жизни просил у протоиерея Георгия Лысенко прощения: «То, чему я служил, рухнуло, а то, чему служите вы, стоит».

Марина Бирюкова           https://eparhia-saratov.ru/Articles/article_old_61199

Журнал «Православие и современность», №22 (38)