Приход храма равноапостольной Марии Магдалины

Ну и что из того, что ты в среду отказался от яйца? Да съешь кровавый ростбиф и хотя бы один вечер помолчи. Дай отдохнуть, дай людям выспаться от твоих бесконечных нравоучений – «То можно, то нельзя». Сегодня картину наблюдал: мальчик поисповедовался и хотел уже идти, женщина его берёт за плечи и тыкает – «Туда!» – Он: «Чего?» – «Иди – крест и Евангелие!» Хорошо, давайте разберёмся, а если он не приложится к кресту и Евангелию, что-нибудь изменится в космосе или в его душе? Ровным счётом ничего, но какое право один взрослый человек может другого человека брать за плечи и толкать? Можно спросить: «А где твой сынок? Ты почему чужого толкаешь? Где твой? Вот где он сейчас? Какое ты имеешь право? Как это называется? Это называется «густопсовое хамство». Кто тебе дал право учить? 

Старец Силуан говорил: «Кому не дано учить, а он учит, тот оскорбляет величие Божие». Почему один человек в храме Божием оскорбляет Бога? А он считает себя вправе, он считает, что это нужно. Ты считаешь, что это нужно? Вот и делай так. Почему ты лезешь к другому человеку? «Кто ты, осуждающий чужого раба?» – говорит апостол Павел. «Этот правильно делает, тот – неправильно» – «каждый перед своим Господом стоит или падает», какое твоё собачье дело? Просто ты поступаешь не по любви, а как собака. 

Как один человек может так поступать с другим, причём в церкви? Перед лицом Бога, который есть Любовь. Всё потому, что все застряли на ритуалах, но мы же не конфуцианцы. Конечно, ритуал в Церкви имеет огромное значение, мы его любим, мы его изучаем. В стране специалистов по уставу – 10 человек. Это сложнейшая высококультурная композиция, это необычайная красота. И кто в этом разбирается – просто счастливый человек, он приобрел целый мир. Но христианство не для этого существует, не для выполнения этих очень интересных правил. 

Когда мы прикладываемся ко кресту – это значит, что мы согласны и признаём жертву Господа нашего Иисуса Христа, которую Он за нас совершил. Не просто прикладываемся. Это тупое действие и никому не нужное, особенно когда оно кому-то мешает. А нужно определённое духовное и душевное переживание, а не просто, так сказать, прикладывание губ к холодному металлу. Когда мы целуем Евангелие, это значит, мы с любовью принимаем это в сердце наше – вот что надо Богу, а не простое нелепое исполнение ритуала. 

Человек может и потом приложиться, может и завтра, может и дома два раза поцеловать. «Нет – надо три!» А может, четыре, шибче выйдет? Потому что все помешаны на ритуалах. Если окунуться в воду – «надо три раза», если помянуть, то в сорока монастырях. Мы что, каббалой занимаемся? И мы думаем, что это Богу нужно, что Он считает: «Ах, так, в одной церкви, в другой, а, не… 39 – ошибочка вышла, ничего не получишь». И во что мы превращаем христианство? Вот в это и превращаем. Человек ходит в церковь и не может научиться (я уже не говорю христианству) прилично себя вести. А как может стать человек христианином, если он ведёт себя неприлично? Это невозможно. Сначала какие-то самые примитивные вещи человек должен научиться делать: не убивать, не воровать, не сквернословить. 

Протоиерей Димитрий Смирнов

Из интервью с владыкой: «До сих пор чувствую любовь Божью, каждый раз, когда служу, когда молюсь, чувствую, как Бог меня любит. – А это Бог дает каждому? – Каждому Бог дает свое, а вот мне дал это почувствовать, я за это Бога благодарю, и мне ничего больше не надо.– Оглядываясь назад, от чего сердце радостью наполняется больше всего?
– От того, что Бог откликается на мои молитвы, грешника великого: слышит и откликается. «»Внутри человека должно быть стремление к небу, призыв к доброму сердцу, и это должно стать основной программой действия повсеместно. И этому не только Церковь должна учить, но и современные медиа, которые развращают людей, подталкивают человека к вседозволенности, это должны делать государство, школа, семья. Поодиночке здесь не справиться. Вот я сегодня открыл новости: девять из десяти были отрицательными. Создается негативное отношение человека к жизни: убили, обокрали, изнасиловали, расчленили, разбился, затопили, и я не знаю, что еще. Высшая свобода –это не тогда, когда ты свободен что-либо сделать, а когда можешь найти в себе силы отказаться что-либо сделать.»журнал «Служба и служение», сентябрь 2019 г