ДЕДУКТИВНЫЙ МЕТОД Рассказ (Священник Александр Дьяченко)

Я еще только-только начинал служить в церкви, и ко мне обратилась молодая женщина, мать двух маленьких детей.

– Батюшка, пришла просить освятить мне квартиру. Что-то у нас дома творится, а что – не пойму. Только плохо всё очень.

Квартиру я ей, конечно, освятил. И думаю: хорошо бы поговорить с человеком, о проблемах расспросить. Хотя священник я и неопытный, но все-таки, может, что-нибудь и присоветую. Бывает, Господь открывается и через простецов.

– Не знаю, отчего это с нами произошло, но стала я замечать за собой некоторые странности. Мы с мужем оба рано овдовевшие. Вот и потянулись друг к другу, у него ребенок, и у меня тоже. Всего, получается, двое. Он мужчина ответственный, обстоятельный и очень работящий. Без дела никогда не сидит. О семье заботится, на еду и одежду зарабатывает. Я с ребятишками дома. Ни я, ни он никогда не различали: это, мол, мои дети, а это – твои. И никогда такого не было, чтобы моему, значит, в первую очередь, а твоему после. Год назад я сильно заболела и лежала в больнице. Вернулась домой и заметила за собой неладное. Я начала жалеть хлеб его ребенку. Своего люблю, как и прежде, а его мальчик меня теперь всё больше и больше раздражает и даже вызывает чувство ненависти. Вот и с мужем. Раньше я встречаю его с работы, радуюсь, обнимаю, усажу за стол, накормлю. А сейчас меня словно подменили. Его еще нет, а у меня к нему злоба в груди закипает. Он еще не пришел, а я уже вся не своя. Дверь открывается, муж заходит – и я, точно собака, принимаюсь на него лаять. И не успокоюсь, пока не доведу человека до слез. Удивляюсь, как он еще меня терпит! Батюшка, ничего не понимаю. Чтобы я на кого-нибудь прежде так злилась?! Да не такой я по природе человек.

Ненависть к детям очень плохое чувство. Можно сказать, сатанинское. Стоп, а может, на самом деле здесь что-то нечистое?

Я ее слушаю, а сам думаю: ну ладно, мужа можно и разлюбить. Может, он ее обидел как-то нечаянно, внимание не проявил. Всякое случается в отношениях мужчины и женщины, но дети… Ненависть к детям очень плохое чувство. Можно сказать, сатанинское. Стоп, а может, на самом деле здесь что-то такое нечистое?

Здесь мой взгляд падает на большой семейный фотоальбом. Собираясь взять паузу, чтобы еще немного подумать, прошу посмотреть фотографии. Женщина открывает альбом и с удовольствием начинает рассказывать, кто и по какому поводу сюда попал.

Интересно, а это кто? Я смотрю на большую фотографию моей собеседницы, смотрю в ее глаза и вдруг понимаю, что это не она. Вернее, она – и одновременно не она.

Заметив, как пристально я всматриваюсь в изображение, женщина отзывается:

– Это в прошлом году меня муж снимал. Мы тогда гостили у его родителей.

Смотрю на нее, потом перевожу взгляд на фотографию, и снова на нее, и вновь на фотографию. Глаза, они разные – год назад и сегодня. Тогда теплые и лучистые, сейчас холодные и равнодушные.

– Мать, а что если ты на самом деле бесноватая? Посмотри на себя в зеркало. В глаза посмотри, а теперь сюда, на фотографию.

Она внимательно рассматривает свое отражение.

– Ой, как это?! Как такое могло случиться?

– Не знаю.

– А можно это как-то проверить?

Помню, в свое время, еще очень давно, вычитал я у кого-то из авторов очень простой и доступный тест на бесноватость. Им когда-то раньше, еще до революции, пользовались врачи-психиатры. Ставя больному диагноз, они сразу выясняли, чей это пациент и смогут ли они ему помочь.

Тест проводился следующим образом. Брали десять одинаковых стаканов и во все, кроме одного, наливали святую воду. Потом предлагали больному выбрать любой стакан и отпить из него воды. Опыт проводили трижды. Понятно, что человек не знал, в каком стакане простая вода. И если все три раза испытуемый безошибочно тянулся именно к стакану с обычной водой, то врачи отказывались его лечить медикаментами и отправляли в монастырь. «Это не наш, – говорили они монахам, – мы в этом случае бессильны».

Вот и мы с ней решили повторить тот же тест. Правда, десяти стаканов у моей хозяйки не нашлось, и тогда она выставила шесть традиционных хрустальных рюмок. Трижды она выходила из комнаты, потом возвращалась назад и брала понравившуюся ей рюмочку. И трижды безошибочно выбирала одну и ту же с простой водой.

– Ты никакой магией не занимаешься? Сейчас это модно. Может, заговоры читаешь или еще что-то там наподобие?

– Нет, – она напряженно о чем-то думает и выходит из комнаты. – Разве что только эту книжку лечебных православных заговоров из серии «Лечись молитвой». Я когда в больницу попала, мне ее одна женщина подарила. Сказала, что помогает. Что же теперь делать? Мне можно как-то от злобы моей избавиться?

– Наверно, да. Только теперь тебе нужно начать ходить в храм, молиться Богу, исповедоваться и причащаться. Это нелегкий путь. Но другого я не знаю. Подготовившись, поедешь в Троице-Сергиеву Лавру, поговоришь с духовниками. Возможно, и помогут.

В храм эта женщина пришла еще только один раз. Она дождалась меня, подошла после службы к кресту и сказала:

– Батюшка, катастрофа: после освящения мой муж стал таким же, как я. Это что же, получается: злом можно заразиться, словно гриппом?!

Больше я ее не видел.

***

Сегодня не принято разделять пациентов психиатрических клиник на людей реально больных и на людей бесноватых. Сегодня у нас все больные – и наркоманы, и алкоголики.

Был у нас на приходе один человек. Хороший человек, очень добрый, Игорем звали. Одна беда – алкоголик. Каялся часто. Встанет перед распятием и плачет:

– Прости меня, Господи, снова я напился.

Однажды он мне рассказал о своем детстве. Ему было лет шесть, когда старший брат решил научить его плавать. Вместе с другом они сели в лодку, вывезли малыша на середину реки и столкнули того в воду: «Жить захочешь – выплывешь!» И уплыли.

– Я закричал: «Боженька, помоги»! И пошел ко дну. Но в ту же секунду нащупал – не просто дно, а целую дорожку, ведущую к берегу…

– В том месте речка была достаточно глубокой. Я не ожидал, что вдруг окажусь в воде. Поначалу испугался, но потом принялся изо всех сил барахтаться. Только сил у шестилетнего ребенка немного. Мальчишки стоят на берегу, смотрят, как я тону, но на мои крики не отзываются. Тогда впервые в жизни я закричал: «Боженька, помоги»! Прокричал – и пошел ко дну. Думаю: всё, теперь точно утону, – и в ту же секунду нащупал ногою дно. Не просто дно, а целую дорожку, ведущую к берегу. Нащупал и выбрался на песок. Сколько раз потом я пытался найти эту дорожку. Всё дно обшарил. Нет ее. Вот так и вышло: брат хотел научить меня плавать, а научил молиться.

– Вернулся с праздника и не пил целый год. Ты знаешь, какое это счастье – не пить?!

Как стал алкоголиком? Сам не заметил. У нас вся семья запойные – и отец, и мы с братом. Месяц можешь не пить, два. На водку и не смотришь, а потом словно волна накатывает, накрывает тебя с головой, и ничего не можешь с собой поделать. Пьешь и напиться не можешь. Потом отпустит, снова живешь. Однажды добрые люди подсказали мне съездить в Серпухов к иконе «Неупиваемая Чаша». Приехал и сам того не ожидая угодил прямо на престольный праздник. Ходил вместе со всеми крестным ходом, молился и прикладывался к образу. Вернулся с праздника и не пил целый год. Ты знаешь, какое это счастье – не пить?!

В течение этого трезвого года Игорь снова женился. В его дом вошла верующая женщина, она и привела мужа в Церковь.

Но всё хорошее когда-то заканчивается, подошел к концу и его трезвый год. Другой бы снова поехал в Серпухов, но Игорь почему-то остался дома. И волна не заставила себя долго ждать, вновь накрыла и, вобрав в себя разум, совесть и волю несчастного, потащила за собою в хмельной омут. Запои участились, опустился человек. Наконец не выдержала жена:

– Ночью просыпаюсь и вижу моего Игоря. Батюшка, это уже не человек, а сущий демон. Ползает по полу на четвереньках и изрыгает хулу на всё святое. Глаза не мигают, и взгляд чужой, незнакомый. Не мой это муж, батюшка, страшно.

После ухода жены Игорь сдал еще больше: вразумлять-то теперь его было некому. У него часто текла носом кровь, а на лице виднелись следы от постоянных травм. Но даже таким он не забывал приходить в церковь. Говоришь ему:

– Ну что же ты, Игорь, руки-то опустил? Нельзя так, погибнешь.

– Знаю, только бороться уже сил не осталось.

Жалел я его, да и не я один. Хороший был человек. Как представишь его в компании потерявших человеческий облик пьянчужек – сердце кровью обливается. Многие о нем тогда молились.

Однажды находит он меня в храме, радостный такой, улыбается:

– Я Христа сегодня видел! Ночью вдруг просыпаюсь и вижу Его. В лунном свете Он стоит, такой узнаваемый!

– Я чего тебе скажу! Я Христа сегодня видел! Ночью вдруг просыпаюсь и вижу Его. В лунном свете Он стоит, такой узнаваемый, и на меня смотрит. Сколько в Его глазах любви, не рассказать… Я перед Ним на колени и умоляю: «Забери меня, Господи, я так устал. Может, лучше было бы утонуть мне тогда в детстве, я бы ангелом стал, а так – всю жизнь промучился». Он продолжает смотреть на меня, и я слышу: «Обязательно заберу. Ты потерпи немного».

После того случая никто больше Игоря пьяным не видел. Еще через месяц он пришел на исповедь, отстоял воскресную службу и причастился. То ночное видение окрыляло его и давало силы жить дальше.

Внезапно поселок потрясла новость. После работы мужики, как обычно, распивали. В тот вечер кто-то раздобыл бутылку спирта. Потом следствие установило, что в нем находился яд. Совсем немного, но этого хватило. Несколько человек погибло. Среди них и наш Игорь.

Обо всех, кто отравился, просили молиться заочно, а Игоря принесли в храм. Мол, раз он к вам ходил, вы и хороните.

Я отпевал его и думал: куда ты теперь, Игорек? Где найдет приют твоя исстрадавшаяся душа?

Конечно, алкоголики Царства Божия не наследуют. Одно согревало: этот горький пьяница до последнего цеплялся за Христа, а Господь, как известно, Своих не бросает.

**

Священник Александр Дьяченко

15 августа 2014 года