ЧУДЕСНАЯ ПОМОЩЬ АРХАНГЕЛА МИХАИЛА ЛЕТЧИКУ ДЕВЯТАЕВУ В ПОБЕГЕ ИЗ КОНЦЛАГЕРЯ

КАК АРХАНГЕЛ МИХАИЛ ПОМОГ ЛЕТЧИКУ ДЕВЯТАЕВУ СОВЕРШИТЬ НЕВЕРОЯТНЫЙ ПОБЕГ ИЗ КОНЦЛАГЕРЯ ПАНЕМЮНДЕ НА ОСТРОВЕ УЗЕДОМ,  в результате которого наша страна получила  новейший двухмоторный модернизированный бомбардировщик «Хенкель-111», сведения о дислокации «Испытательной станции военно-воздушных сил» со стартовыми площадками ракет ФАУ-1 и ФАУ-2, катапульты для управляемых ракет, а самое главное – заводских корпусов, в которых готовилось новое сверхмощное оружие Германии, добытые сведения легли в основу создания первой советской ракеты. В 1957-м, после успешного запуска первого советского спутника, о подвиге Девятаева и его товарищей вышел очерк в «Литературной газете», а вскоре летчику было присвоено звание Героя Советского Союза.

Михаил Девятаев рассказал монахине Лукиане , что ему помогал Архангел Михаил: «Ангел был с ним в Кляйнкенигсбергском концлагере, а затем в концентрационном лагере Заксенхаузен. Ангел сопровождал его на пароме, когда Девятаева вместе с 500 заключенными немцы везли на остров Узедом, в концлагерь Пенемюнде. На этом острове размещалась «Испытательная станция военно-воздушных сил», аэродром, стартовые площадки ракет ФАУ-1 и ФАУ-2, катапульта для управляемых ракет, а самое главное – заводские корпуса, в которых готовилось новое сверхмощное оружие Германии. Пленные с этого острова не возвращались, а привозили их сюда для выполнения тяжелых работ.

Именно Ангел внушил ему мысль бежать на немецком самолете из плена. «Ты Михаил – и я Михаил», – решительно произнес Небожитель. И как только Девятаев сердцем поверил в «возможность невозможного», события начали стремительно развиваться.

Несколько раз военнопленных направляли на уборку снега вокруг ангара, в котором находился новейший двухмоторный модернизированный бомбардировщик «Хенкель-111» – самолет командира авиачасти. Девятаеву удалось даже несколько раз приблизиться к стенду, на котором были отражены тактико-технические параметры бомбардировщика, оборудованного локатором. Многое из увиденного осталось в памяти. На работы их сопровождал вахтман – флегматичный немец, который часто сидя дремал, зажав между колен автомат.

«Если раньше Ангел являлся мне эпизодически, то 8 февраля, в день побега, он был постоянно рядом»,– рассказывал Девятаев.

…Когда десять советских военнопленных, пристукнув вахтмана-конвоира, подбежали к бомбардировщику, открыть дверцу кабины пилотов они не смогли – она оказалась закрытой на ключ. «Все пропало!» – в отчаянии подумал Девятаев, но Ангел решительно произнес: «Ты Михаил – и я Михаил!»

«С какого-то момента члены «экипажа» уже работали с молниеносной быстротой, как заправские авиаторы, хотя никто из них до этого и близко не бывал около самолета»,– писал Девятаев в своей книге «Побег из ада».

Уже были сняты струбцины с элеронов и рулей, убраны колодки из-под шасси, включены тумблеры, но приборы… молчали. «Нужен вспомогательный аккумулятор для запуска моторов»,– принял Девятаев от Ангела мысль. Тут же рядом на земле оказалась аккумуляторная тележка, силовой кабель которой кто-то из «экипажа» уверенно подключил к бортовой электросети.

Теперь от Ангела следовали одна за другой четкие, понятные советы-команды. И вот запущен правый двигатель, затем левый. Самолет вырывается из ангара к взлетно-посадочной полосе, на которую в это время садятся немецкие истребители. Секунда ожидания – а затем бомбардировщик пытается взлететь. Первый раз неудачно. Ангел успокаивает и снова спокойно объясняет, руководит, одновременно пресекает панические настроения «экипажа». Кстати, никто, кроме Девятаева, Ангела не видел.

Вдогонку взлетевшему бомбардировщику устремились истребители, но «Хенкель» успел уйти в облака. Потом самолет пролетел над конвоем немецких кораблей, а через два часа приблизился к линии фронта. Советские зенитные батареи открыли по нему огонь, и снаряд пробил крыло самолета, осколками была продырявлена кабина пилотов. Миновав шквал заградительного огня, бомбардировщик приземлился в тылу советских войск. «Ты Михаил – и я Михаил!» – радостно произнес Ангел и уже более не являлся Девятаеву.

«Тебе помогал Архангел Михаил, твой Небесный покровитель!» – волнуясь, сказала я Девятаеву.

«Да, именно он,– утвердительно кивнул головой Михаил Петрович. – Вот и вся моя тайна»,– тихо, после некоторой паузы, добавил он.

Возьму на себя смелость утверждать, что Бог послал своего Архистратига – Предводителя сил Небесных – Архангела Михаила в помощь летчику Михаилу по молитвам его отца Петра Тимофеевича и матери Акулины Дмитриевны. Всю войну они молились Господу о спасении сына, тринадцатого в их семье.»

https://pravoslavie.ru/37699.html

13 июля 1944-го, во время воздушного боя близ Львова: в тот день его самолет был сбит, а сам он с тяжелыми ожогами, без сознания, попал в плен.

После первой попытки побега, завершившейся неудачей, участь пленника была решена — его ожидали печи Заксенхаузена. От верной гибели Михаила спас случай — в санитарном бараке парикмахер из числа заключенных заменил бирку смертника на его робе биркой штрафника, принадлежавшую погибшему учителю с Украины Григорию Никитенко. Под этим именем он и числился в лагерных архивах — а летчик Девятаев значился там в списках казненных.

— Таких поворотов судьбы в жизни отца было много, — вспоминает Александр Девятаев.

Следующим «кругом ада» стал лагерь смерти Пенемюнде на балтийском острове Узедом. Именно там находился полигон, где фашисты испытывали «оружие возмездия», а значит, покинуть остров заключенные могли лишь через трубу крематория. Того, кто все же решался на отчаянный шаг, ожидала показательная казнь — прямо на плацу перед строем узников на пойманного беглеца спускали овчарок, которые живьем разрывали его в клочья…

Михаилу и девяти его товарищам удалось невозможное. День восьмого февраля 1945 года много лет спустя в книге воспоминаний он восстановит поминутно: как, по его команде расправившись с конвоиром, узники ринулись в стоящий бомбардировщик, как незнакомая машина сначала отказывалась подниматься в воздух, нарезая круги по взлетной полосе, как уже бежали со всех сторон эсэсовцы, как товарищи кричали: «Мишка, ну что же ты?!», как он почувствовал между лопаток леденящий холод штыка, как штурвал не поддавался ослабевшим от голода рукам, и беглецам пришлось укрощать его втроем — пока, наконец, захваченный самолет не взмыл в небо над островом…

«Товарищ Сергеев»

В Севастополе умер 96-летний командир легендарного «морского охотника»

Историки назовут случившееся чудом — бомбардировщик «Хенкель -111», управление которым Девятаев освоил практически уже в воздухе, не смогли сбить ни поднятые по тревоге немецкие истребители, ни советские зенитки. Верный шанс расстрелять беглецов в упор был у попавшегося им навстречу «Фокке-Вульфа» — но у возвращавшегося на аэродром фашистского самолета бензобак был пуст, боекомплект израсходован. Приземлившись по другую сторону фронта, экипаж в полосатых робах передал своим точные координаты ракетных установок «Фау-2», благодаря чему засекреченный полигон был разгромлен. Когда об этом доложили Герингу, он пришел в ярость и приказал отдать под трибунал лагерное начальство Пенемюнде.

Однако родина в те годы не жаловала бывших пленных. Михаил вновь отправился за колючую проволоку — в до боли знакомый Заксенхаузен, где в то время уже находился советский фильтрационный лагерь.

— Семеро его товарищей, которые были рядовыми либо не служили вообще, через месяц были отправлены на фронт. До победы дожил лишь один из них. А офицеры — отец, Иван Кривоногов и Михаил Емец — еще долго находились на проверке. В то время и произошла встреча с Сергеем Королевым — отцу его представили как «товарища Сергеева», — рассказывает Александр Девятаев.

В сентябре 45-го авиаконструктор прибыл на Узедом за информацией о секретных разработках вермахта и кто-то из «особистов» вспомнил, что в лагере неподалеку сидит летчик, бежавший с того самого сверхсекретного острова. На бывшем полигоне Пенемюнде они вместе проведут несколько дней. Потом Королев, сам ранее испытавший участь заключенного, отправится  в Москву, а Девятаев вернется в лагерный барак. Однако ту встречу конструктор не забыл — добытые беглецом сведения легли в основу создания первой советской ракеты.

Засекреченный подвиг

— В ноябре 45-го отца, наконец, демобилизовали. Однако следили за ним «органы» еще долго — слишком уж невероятной казалась рассказанная им история о побеге, — говорит собеседник. — В документах, которые ему выдали после фильтрации, в графе «военная специальность» стояло «артиллерист». Остается лишь гадать, что это было — ошибка или изысканная месть «смершевцев», благодаря которой путь в авиацию отцу был навсегда закрыт. Когда в военкомате он рассказывал, что был на фронте летчиком и сбежал из концлагеря на самолете, ему просто смеялись в лицо. Для 27-летнего парня — боевого офицера, вернувшегося с войны, — это было трагедией.

В Казани, где в ту пору жила семья, Михаилу пришлось устроиться дежурным в речном порту. Позже он много лет трудился там капитаном — водил по Волге суда на водных крыльях.

Очередной крутой поворот в его судьбе произошел в 1957-м, после успешного запуска первого советского спутника. О подвиге Девятаева и его товарищей вышел очерк в «Литературной газете», а вскоре летчику было присвоено звание Героя Советского Союза.

— То, что награждение отца Звездой Героя было «благодарностью» Королева, всего лишь гипотеза. Однако на это указывают многие детали, — поясняет Александр Девятаев. — Я до сих пор не видел его наградного листа. Несколько лет назад мы с руководителем архивной службы Мордовии Юрием Юшкиным работали над биографией отца. Запросили всевозможные источники, но нигде не обнаружили документов, которые проливали бы свет на историю его награждения. Это говорит о том, что данные по сей день засекречены — а кто мог это сделать?.. К тому же, побег из плена в ту пору не считался подвигом.

Незадолго до смерти Михаилу Петровичу Девятаеву выпало встретиться с командиром звена «Люфтваффе» Гюнтером Хобомом, который в феврале 1945-го получил приказ «догнать и уничтожить» беглецов из Пенемюнде. Сделать это немецкому асу не удалось. «Того самого русского» Хобом увидел лишь спустя более полувека — в 2002 году, во время съемок документальной ленты о знаменитом побеге с острова Узедом. Тогда бывшие враги впервые посмотрели друг другу в глаза, а потом обнялись и даже выпили по рюмке водки — в знак примирения…