Март 2024
Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
 123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
Календарь
Архивы

МОСТ СЕРЖАНТА ШЕРШАВИНА

Шершавин Сергей Иванович (1915- 2002 г.г.) попав на фронт, мастерски расправлялся с немецкими минами всяких видов. Им было обезврежено более 500 мин. Он строил дзоты, укрепления, наводил мосты.

В 1943 году сержант Шершавин был командиром диверсионной группы посланной взорвать тайную немецкую переправу, мост, который немцы построили, чтобы переправлять войска через Северский Донец, в районе Харькова, южнее Курской дуги. Наши бойцы долго его искали и пробовали взорвать разными способами: спускали по течению плавучие мины, саперов отправляли на диверсию.  Враг берег переправу, охранял ее сильным огнем, очередная русская группа была убита, а мост оставался целым.

Разведывательный отряд Шершавина проник сквозь немецкую линию фронта ночью. Прошли минное поле немцев, проползли вдоль колючей проволоки, стали углубляться в расположение противника. На берег Северского Донца вышли перед рассветом. Тумана еще не было и в блеске воды была видна переправа. Мост был проложен немцами низко, вровень с рекой, вода во многих местах закрывала его настил. Вот почему его так трудно было обнаружить.

Шершавин, оставив автоматчиков на берегу, вступил на мост один, зарезав часового. Он действовал быстро, заложил большой заряд тола, вставил взрыватель,  прилег на землю, как это делают все саперы, и потянул за шнур. Взрыва не произошло. Должно быть, что-то случилось с взрывателем. А туман уже встал над рекой.

И в дыму его, когда так отчетливо раздаются все звуки, Шершавин услышал с немецкого берега голоса и тяжелый топот. Это немцы вступали на мост. В тумане их не было видно. Ничего не было видно и немцам. Он поднялся и сначала пошел, а потом побежал им навстречу. Он не думал в эту минуту о смерти. Он бежал по настилу, разбрызгивая воду Донца. В руках у него был новый взрыватель. Он вставил новый запал в заряд и для того, чтобы наверняка произошел взрыв, руками вытащил чеку. Он знал, что будет взорван вместе с мостом и с немцами. И он увидел пламя; и будто кто-то сорвал с него пилотку и поднял волосы на его голове.

Мир разорвался в его глазах. Что-то огромное и ослепляющее полетело прямо на него. Он пытался думать, но он был небольшой пылинкой в потоке вырывающейся наружу энергии, а затем всё стало чёрным.

Шершавин очнулся, с изумлением осознав, что он всё ещё жив. Сознание вернулось к нему внезапно, на мгновение показалось, что это был просто глубокий и долгий сон. Ему, должно быть, очень повезло. Оказаться в эпицентре взрыва и остаться целым!

Он не мог открыть глаза. Стараясь не двигаться, он сконцентрировался на том, что он должен был делать дальше. Медленно он попытался открыть глаза, и сразу же его охватила паника. Как он ни пытался, его глаза были закрыты. Веки отказывались двигаться. Насколько сильно его ранило? Ни единого звука — предупреждал он себя. Кто знает, кто или что может быть рядом. Его самообладание позволило ему восстановить контроль над собой, он попытался поднять правую руку. Ничего не произошло. В следующие несколько секунд Шершавин обнаружил, что он полностью оцепенел. Он не чувствовал своего тела, будто у него не было ни ног, ни рук, ничего. Но он мог слышать!

Он ощупал тело рукой. Большая часть тела не реагировала и не чувствовала ничего. Сержант  был частично парализован. Шершавин решил не торопиться. Он должен определить, куда он ранен. Чувства со временем возвращались вместе с сильными болями. Шершавин аккуратно поднёс руки к лицу. Он вздрогнул. Его лицо превратилось в мягкую массу. Он пощупал свои глаза. Они были на месте. Там, где должны были быть глаза, снаружи была разбухшая кожа. Теперь он понял, почему он не мог видеть. Он не мог открыть свои глаза.

Он понял, что его отбросило взрывной волной. Многие функции его тела были нарушены, но это было временное явление.  Сержант услышал немецкие голоса. Он засунул руку в карман, ища ручную гранату. Он был готов в любую секунду дёрнуть чеку.

Голоса прошли мимо него в темноте.

«Я буду жить», — сказал он вслух и испугался грубости своего голоса.

С трудом он встал на колени и упал без сознания, на песок. Шершавин понял, что взрыв отбросил его на правый берег реки, далеко за немецкой линией обороны.

На левом берегу реки немцы расположили передовую боевую группу. Они заняли участок земли между озером и длинной узкой старицей. Поскольку мост был разрушен, немецкая группа была отрезана от основных сил. Шершавин прокрутил всё это в своей голове. Позиции 48-го стрелкового полка были достаточно близко к немцам, находящимся на берегу озера. Если он хотел жить, он должен был вернуться к русским позициям.

Шершавин, борясь с болью, снял порванную одежду  и поплыл наперерез течению, чтобы его не снесло слишком далеко. Несколько раз он задерживал дыхание и погружался под воду, чтобы почувствовать дно ногами. И опять заставлял себя плыть. Река оказалась шире, чем он думал. Наконец его ноги коснулись песка. Он двинулся к берегу, осторожно выползая из воды, а затем сел, чтобы восстановить дыхание.

Что он мог сделать теперь? «Думай», — приказал он себе. Шершавин послушал птиц, заполняющих воздух своим пением. Тот, кто думает, тот поймёт. Птицы. Они поют только по утрам. Ночь прошла.

Вскоре он почувствовал тепло раннего утреннего солнца и пополз вперёд.

Что-то жёсткое и колючее дотронулось до его кожи. Маленький куст. Маленький куст… Тогда рядом должно быть ещё несколько. Кусты могли помешать ему увидеть солнце, особенно если оно только немного приподнялось над горизонтом. Он сразу же понял. Если бы он мог увидеть солнце, он бы смог сориентироваться. Шершавин встал, чтобы кусты не загораживали солнце. Через несколько секунд он улыбнулся, но затем вздрогнул от боли. Его губы были чёрными, покрытыми грязной коркой, и улыбка стоила ему трещин на коже. Неважно. Он почувствовал другую боль, но это было хорошо — боль от того, что он смотрел прямо на солнце левым глазом. Он знал направление на восток.

Он добрался до озера, опять наткнулся на немцев, затаился, они прошли мимо.

Постепенно он мог различать цвета предметов, но не их форму, значит, зрение продолжит восстанавливаться. Полз с передышками.

Услышал русские голоса, но не мог выговорить ни слова. «Помогите! — крикнул он. — Помогите! Сюда!» Никто его не услышал. Шершавин понял, что его голос был слаб, он звучал немногим громче громкого шёпота. Его охватило отчаяние, и он быстро пополз вперёд.

Вдруг он поскользнулся и упал в траншею, поискал какой-нибудь предмет вокруг себя. Его пальцы нащупали гранаты. Он взял одну обеими руками и ощупал её со всех сторон. Это была немецкая граната.

Теперь он понял, что слишком сильно отклонился от курса и набрёл на немецкие траншеи. Шершавин взглянул на небо. Раньше он видел несколько ярких звёзд, но теперь их не было. Должно быть, небо заволокло облаками. Прекрасно! Он продумал свой путь в ту сторону, где, он думал, должны были находиться русские позиции, и опять пополз.

 Лбом ощутил что-то острое. Только острый предмет. Больше ничего. Сержант понял, что это колючая проволока. Он опять вслушался, и ночь ответила молчанием. Он приподнял самую нижнюю проволоку и пополз под заграждением, прижался к земле. Отталкиваясь от земли локтями, он полз, как змея. Низкая трава облегчала ему путь и помогала ему двигаться почти бесшумно. Шершавин полз медленно. Прежде чем сдвинуть тело, он выпрямлял руку, чтобы прощупать путь перед собой.

Это спасло ему жизнь. Сержант почувствовал небольшой штырь в земле. От этого штыря шла проволока. Ему не нужно было видеть, чтобы осознать опасность. Он аккуратно провёл пальцем по проволоке. Через шесть метров проволока уходила под землю. Мина-растяжка. Шершавин покивал, ощущая удовлетворение. Этого он и ожидал. Минные поля обычно располагались перед колючей проволокой. Опасность миновала. Как сапёр, он знал, как такие минные поля устанавливались и где ожидать следующую мину. Вокруг него была смерть, но печаль и досада пропали.

Теперь всё зависело только от него. Ему не нужно было зрение, чтобы знать, что было вокруг него. Он много раз до этого проходил через такие минные поля. Его опыт был на его стороне. Он передвигался осторожно, рассчитывая каждое своё движение, чтобы избежать ошибок, каждая из которых могла бы стать фатальной. Его руки шли перед его телом, и он нащупал ещё один штырь со смертельной проволокой. Шершавин провёл пальцами по проволоке от штыря по проволоке до земли и обратно. Теперь он знал положение мины. Он перекинул одну ногу через проволоку, а затем другую. Он нагибался, двигался на коленях, затем ложился на живот и опять полз.

Впереди было спасение и его люди. Время текло медленно. Весь мир для него превратился в поле с минами, по которому он полз, как ящерица. Ничто не могло ему помочь. Одно-единственное неверное движение, и всё бы исчезло в ослепляющей вспышке. Так, медленно, но верно он двигался всю ночь, и узнал об этом, только тогда, когда левым глазом увидел загорающийся горизонт.

В своём небольшом круге зрения он увидел окоп. Стены этого окопа были сделаны лопатой. Частично они были закрыты брёвнами. Это означало, что окоп был недавно занят. Тогда почему он был пустым? Шершавин попытался разглядеть что-нибудь поподробнее, но своим повреждённым глазом не мог видеть лучше. Шершавин, двигаясь ощупью, заполз в окоп, переходивший в траншею. Он остановился, и по его лицу расползлась широкая улыбка. Это был его собственный окоп!

Почти на месте. Всё ещё не в полной безопасности, но уже гораздо лучше, чем раньше. Он не мог теперь допустить ни одного промаха. Позиции, до которых ему так нужно было добраться, были недалеко за кустами. Шершавин должен был найти телефонный кабель. Он должен был быть где-то рядом. Через несколько минут он нашёл этот кабель, едва заметный в траве. Сержант опять лёг на живот и пополз как ящерица, держась руками за кабель. Он знал карту этой местности. Через двадцать — двадцать пять минут он будет на месте.

Так он полз по грязной неровной земле. Вдруг он услышал какой-то звук.Он услышал свист осколка снаряда прямо около земли. Если бы он стоял, его бы точно разрезало этим осколком.

Ещё один снаряд упал с неба и взорвался. Затем третий, прогремевший где-то за ним. Шершавин лежал на земле, лицом в траве, накрыв голову руками, как будто эти мягкие руки могли уберечь его от огня и стали. Взорвался ещё один снаряд, на этот раз ближе, его осыпало землёй и камнями. Шершавин не чувствовал страха. Он зашёл так далеко, чтобы так глупо умереть?! Его охватила ярость.

Взорвались ещё два снаряда. Один далеко, другой достаточно близко, чтобы тряхнуть его тело. Сапёр ничего не узнал о последних двух взрывах. Он уже заснул.

Они нашли его, спящего на земле, с головой, лежавшей на ладони, на его лице читались усталость и странное чувство удовлетворения.

Шершавин был удостоен звания Героя Советского Союза посмертно. Оказалось, что награда была дана ему ещё тогда, когда он был за линией фронта, когда его уже считали погибшим.

Заместитель командира роты узнал его, по-отцовски обнял и укрыл своей шинелью.

Шершавин?– спросил он, не веря глазам своим. – Ведь ты же взорвался вместе с мостом.

С изумлением смотрели бойцы на человека, который, как  было уже известно в дивизии, погиб, взорвав себя вместе с переправой.

После войны Герой Советского Союза Сергей Иванович Шершавин жил в поселке Удельная Раменского района Московской области, в доме, специально построенном для него государством. Врачи вернули ему зрение, но не полностью. Сергей Иванович часто встречался с молодежью, о нем рассказывали газеты. Героя помнят там, где он когда-то служил и трудился до войны, там, где совершил подвиг, а также на Урале, где трудился на красноуфимском ремонтно-механическом заводе и откуда уходил защищать Отечество.

            Л.Е.Алексейчик, ст. научный сотрудник Красноуфимского краеведческого музея

http://www.museum-kruf.ru/geroj-sovetskogo-soyuza-shershavin-sergej-ivanovich/

https://military.wikireading.ru/5029

Добавить комментарий

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.