Приход храма равноапостольной Марии Магдалины

протоиерей Владимир Вигилянский

По старой памяти меня все время тревожат СМИ по поводу разных событий. Всегда, как многие другие священнослужители, отказываюсь от каких-либо политических комментариев. Вот и сейчас в связи с референдумом о восстановлении памятника герою революции на Лубянке просят хоть что-то, даже самое нейтральное, сказать об этой инициативе коммунистов. Не помню уже, по какому поводу я собрал лет 10 назад небольшое досье на польского террориста и диверсанта до 1917 года, творца ВЧК, теоретика и практика «красного террора», создателя концентрационных лагерей, инициатора института заложников троцкиста Дзержинского. Готов поделиться с читателями некоторыми выписками из этого досье.Николай Бердяев: «Это был фанатик. По его глазам, он производил впечатление человека одержимого. В нем было что-то жуткое… В прошлом он хотел стать католическим монахом, и свою фанатическую веру он перенес на коммунизм».«Пусть рабочий класс раздавит массовым террором гидру контрреволюции! Пусть враги рабочего класса знают, что каждый задержанный с оружием в руках будет расстрелян на месте, что каждый, кто осмелится на малейшую пропаганду против советской власти, будет немедленно арестован и заключён в концентрационный лагерь!» (Ф. Дзержинский, 3 сент. 1918 года г., «Известия»).«Церковь разваливается, этому нам надо помочь, но никоим образом не возрождать её в обновлённой форме. Поэтому церковную политику развала должна вести ВЧК, а не кто-либо другой…» (Ф.Дзержинский – М. Лацису, 9 апр. 1921 г.).30 октября 2007 г. во время посещения В.В. Путиным Бутовского полигона я был одним из организаторов его «подхода к прессе». Высказывание президента о «красном терроре» и сталинизме почему-то ни правые, ни левые не любят вспоминать и цитировать:«Достаточно вспомнить расстрелы заложников во время Гражданской войны, уничтожение целых сословий, духовенства, раскулачивание крестьянства, уничтожение казачества. Такие трагедии повторялись в истории человечества не однажды. И всегда это случалось тогда, когда привлекательные на первый взгляд, но пустые на поверку идеалы ставились выше основной ценности — ценности человеческой жизни, выше прав и свобод человека. Для нашей страны это особая трагедия. Потому что масштаб колоссальный. Ведь уничтожены были, сосланы в лагеря, расстреляны, замучены сотни тысяч, миллионы человек. Причём это, как правило, люди со своим собственным мнением. Это люди, которые не боялись его высказывать. Это наиболее эффективные люди. Это цвет нации. И, конечно, мы долгие годы до сих пор ощущаем эту трагедию на себе. Многое нужно сделать для того, чтобы это никогда не забывалось».Читаем историков: от красного террора погибло 1 миллион 200 тысяч мирного населения, от белого террора и интервентов – 300 тысяч, от «третьей» силы (партизан, банд и т.д.) – 500 тысяч; бойцов Красной армии погибло 950 тысяч, белой и интервентов – 650 тысяч, участников банд (партизан) – 900 тысяч; умерло от голода, эпидемий и болезней – 6 миллионов. Всего – 10 500 000 человек (некоторые историки считают, что 13 млн). Эмигрировали – около 2 миллионов человек. По одним данным, в 1921 году в России насчитывалось 4,5 млн беспризорников, по другим – в 1922 году их было 7 млн. Ущерб народному хозяйству составил около 50 млрд золотых руб., промышленное производство упало до 4-20 % от уровня 1913. Размышляйте над этими цифрами.К вопросу о памятниках. Меня как гражданина волнует проблема разъединения людей по политическим взглядам. Считаю, что мавзолей и некоторые памятники Ленину, представляющие для кого-то художественную ценность, надо перенести в музейные комплексы (например, в Ульяновский музей-мемориал) и содержать на средства не государства, а КПРФ. То же самое надо сделать и с памятником Ф.Э. Дзержинскому – в Санкт-Петербурге, кажется, есть музей политической полиции. И тоже за счет КПРФ. Компромисс здесь уместен.