Март 2019
Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
 123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031

Календарь

Архивы

Архив за день: 19.03.2019

Плевать или обратиться к Богу: две модели переходного возраста

Игорь Петровский, прессекретарь главы Донской митрополии.

Как так получается, что одна девочка поет в храме, а другая плюет в его двери?!

Помните, у Блока были такие стихи? «Девушка пела в церковном хоре о всех усталых в чужом краю, о всех кораблях, ушедших в море, о всех, забывших радость свою».

Тихий, светлый силуэт девушки. Сколько в нем нежности, легкости и красоты! Как и любой художественный образ, жизнь той девицы ограничена поэтической строкой. Мы знаем о ней лишь то, что раскрыл в эпизоде автор. Можно предположить, что у блоковской героини была обычная жизнь, как у всех девочек-подростков. Нужно было думать о замужестве, заканчивать учебу, как-то разбираться с богатым и противоречивым внутренним девичьим миром. Может быть, ей даже не были чужды политические вопросы. Благо 1905 год, год написания стихотворения, был страсть как богат на всевозможные «приключения». Девочка наверняка знала о трагедии «кровавого воскресенья», об учреждении в России Государственной думы, о росте крестьянского населения и экономических проблемах, о даровании стране первой конституции. Тем более что газеты того времени много об этом писали, а мальчишки-газетчики делали все возможное, чтобы желтые листы попадали прямо под нос читателю, как только тот появлялся на центральных улицах города.

1905 год. Приближалось страшное время для России. Метель августа. Есть у Юрия Шевчука такая песня. Образ сильный, исторический. Тихим солнечным днем последнего месяца лета в спокойный городской пейзаж врываются хлопья незваной зимы. Снежинка за снежинкой, минус за минусом грядёт конец. Всё холоднеет, темнеет, неуютствует. Меняется погода, меняется судьба, приходит время Мефистофеля. Оба поэта – и Блок, и Шевчук – это тонко чувствовали. «Что пожнем, когда пыль рассеется? Степь красна, как чернила Фауста», — поет Юрий Юлианович. Как много душ в такое время обреченно погружаются во тьму. Как дорог в нем любой лучик надежды. «И каждый из мрака смотрел и слушал, как белое платье пело в луче», – вторит Сан Саныч. Даже в такие периоды истории находятся девочки, молящиеся за мир. О, это не фарфоровые барышни. Этим девочкам вскоре предстоит стать трагическими русскими матерями, придется вынести на своих плечах всю свистопляску, устроенную их детьми, пройти через разруху и восстановление. Мне кажется, об этом и был стих Блока. «О том, что никто не придет назад». Но девочка молится, хор поет, надежды лучик светит.

Можно допустить, что сто с лишним лет спустя в Старо-Покровском храме Ростова пела такая же блоковская девушка. Времена меняются, люди – нет. Неправда, что богатыри не мы. И богатыри, и блоковские девушки, и чеховские барышни, все есть в нашей жизни. И вот, в то время, как одна блоковская барышня пела в церкви, с обратной стороны к храму приближался другой блоковский персонаж. У автора есть страшная поэма «Двенадцать». Там выведены с такой же художественной живостью совсем иные девочки. «В зубах цигарка, примят картуз, на спину надо бубновый туз!». Героиня поэмы, ее зовут Катька, с дружками-товарищами шествуют по городу. Променад их виден издалека. Идут, лихие, всех пугают. Старушка плачет, кисейная барышня прячется, долговязый поп убегает. Многие предпочитают скрыться. Еще бы! Катьку с компанией подгоняет «веселый злой ветер». Всё разрушим, каждого пнём, на всех наплюем, а в кого-то даже пульнём. «Свобода, свобода, эх, эх, без креста! Катька с Ванькой занята — Чем, чем занята?.. Тра-та-та!». Персонаж из этого произведения Блока приближался к церкви. И вот оно: «Товарищ, винтовку держи, не трусь! Пальнём-ка пулей в Святую Русь».

 Два персонажа русского писателя встречаются по обе стороны одной и той же церкви. У каждой девочки – свои проблемы, переживания, своя реакция на происходящее в стране. Одна девочка пришла в храм, чтобы вознести молитву обо всех, кому так страшно, холодно, одиноко.  Другая – не поленилась же – чтобы плюнуть, смачно, от души, густой слюной, предварительно расхаркавшись, да с улыбочкой, да на камеру, да в позе французского круассана. В общем, сочный кадр. Блок бы взял.

А теперь главный вопрос. Как так получается, что одна девочка поет в храме, а другая харкает в его двери? Причем обе – молоды и пылки, обеим может даже не чужды политические рефлексии. Понятно, что юность, может быть, на то нам и дана, чтобы обтесывать свои острые зубы и выпирающие ребра о широковатые амплитуды необдуманных действий. Лишнее срежется, нужное останется. Кто не был в детстве бунтарем, тот скорее всего подлец, кто им остается во взрослом возрасте, тот, скорее всего, дурак. Но почему же внутренние процессы одних девочек приводят в храм, а других подвигают мучать животных в заброшенном доме (такое мы видели), мочиться на исторические памятники (и это было), снимать избиение беззащитных на камеру (помните?) или плевать в церковь? Ах, эти проклятые русские вопросы: кто виноват и что делать?

Полиция, интернет-сообщество, журналисты, родительские комитеты и, надеюсь, даже родители «героев» сюжета ищут ответы на этот вопрос. Ну прямо как у Маршака: «Ищут пожарные, ищет милиция, ищут фотографы… ищут давно, но не могут найти». Переходный возраст, плохое воспитание, глупая фанаберия, политический подтекст. Чем только не объясняют этот поступок комментаторы, специалисты и даже сама наша героиня в своем покаянном письме.  

Второй проклятый русский вопрос также имеет множество вариантов ответа и предложений: от 148 УК РФ до «заставить мыть полы в храме».

Дискуссия поднялась, коей и Вайнштейны, и Навальные, и иные медийные хайпы позавидуют. Новость с комментариями вошла в топ-листы Яндекса. О ней написала вся региональная и половина федеральной прессы. Либералы и консерваторы, левые и правые, сайты заксобраний и популярные ленты в «телеге». Шум до небес…

И только маленький приход оплёванного Старо-Покровского храма, где, я просто в этом уверен, должна-таки петь пресловутая блоковская девочка, просит передать «Катьке» и ее задиристой компании, что там не держат зла, всё понимают – дурь, молодость, бравада, весна – и ждут их в гости. Настоятель готов даже напоить их вкусным восточным кофе и рассказать историю одного из самых красивых храмов города. Только баба Лида, прихожанка старой закалки, отмывая «Катькины» сопли от дверной ручки, что-то тихо ворчит про современную молодежь. Но настоятель обещал ободрить старушку добрым словом.

Старо-Покровский храм

Общество пошумело. СМИ отработало. Но в случае любого общественного резонанса должны проявить себя и правоохранители. За эту весёлую челлендж-прогулку нашим «деточкам» могут грозить серьезные неприятности. На юге России, где исторически сложилась крайне редкая и самая сложная социальная модель – мирное сосуществование десятков народов и вер – за публичные плевки в сторону народных святынь и памятников может «прилететь» нехилая ответочка от спецслужб. Но и тут Церковь заступилась за оплевателей. Митрополит Ростовский вступился за неразумных детей перед органами исполнительной власти:

«Почтительно прошу не применять к подросткам строгих мер наказания и проявить снисхождение. Необходимо объяснить, что плевать в храм – это не хорошо. Пусть это будет для них не только уроком гражданской ответственности перед законом, но и, прежде всего, уроком милосердия со стороны общества», — подчеркнул владыка.

Милосердие! Вот основное, ключевое, базисное, онтологическое слово всей этой истории. Можно сколько угодно учить страхом перед наказанием, лекциями о толерантности, общественным остракизмом. Подросток сегодня настолько безбашенное существо, что ему все эти условности – фиолетово! Но если мы, как страна, как народ, как церковь (церковь происходит от слова, которое переводится как «люди, собравшиеся вместе») будем милостивее, добрее … Да что тут говорить. Одним словом, милосердие – это милостивое сердце. Понятно, что идеал недостижим в полноте. Хуже – если он станет совсем немыслимым.

Как важно, что «среди шума городского» Церковь во всей этой истории нашла самые важные слова и для девочки, и для общества, и для себя: «Плевок во время Великого поста напомнил нам христианам о тех образцах прощения и милости, к которым призывает нас Христос в Евангелии», было сказано пресс-службой Донской митрополии.

Пусть обе девочки почувствуют, что они нужны.